Стопроцентная девушка.

Однажды погожим апрельским утром на узкой улочке Харадзюку я повстречался со стопроцентной девушкой.

Не сказать, что она была очень красива, да и одета так себе, ничего особенного. Волосы на затылке топорщились — еще не пришли в себя после сна. Возраст — пожалуй, ближе к тридцати. И все равно уже за пятьдесят метров я понял: это девушка для меня, на сто процентов . В тот же миг, как я ее увидел, сердце заколотилось неровными толчками, а во рту стало сухо, как в пустыне.

Возможно, вам нравятся другие девушки — с тонкими лодыжками, большими глазами, сногсшибательно красивыми пальцами. А может, вы западаете на таких, которые медленно жуют, когда едят. У меня тоже, конечно, есть свои предпочтения. К примеру, в ресторане я вполне могу засмотреться на девушку за соседним столиком, если мне вдруг понравится ее нос.

Хотя никто не в состоянии определить, какой должна быть идеальная, на все сто процентов, девушка. Как она должна выглядеть. Я даже ничего не могу сказать про нос той, которая шла в то утро мне навстречу. Да что говорить: имелся ли он у нее вообще, и того не помню. Единственное, что могу сейчас сказать: на красавицу она не тянула точно. Странно все это.

* * *

Надо бы поговорить с ней. Хотя бы полчасика. Расспросить, кто она, о себе рассказать. Поведать о превратностях судьбы, которая свела нас в этом переулке Харадзюку в погожее утро апреля 1981 года. Здесь наверняка таилось множество милых секретов, как в старинном механизме, созданном руками мастера во времена, когда на Земле царил мир.

Поговорив, мы зашли бы куданибудь пообедать, посмотрели бы фильм Вуди Аллена, потом заглянули по дороге в отель, чтобы выпить по коктейлю у барной стойки. А пойди все как надо, возможно, закончили бы день в постели.

«Все может быть», — стучало в сердце.

Между нами оставалось метров пятнадцать. Как же с ней заговорить? С чего начать?

— Здравствуйте. Не могли бы вы уделить мне полчаса?

Идиотизм! Прямотаки страховой агент, честное слово.

— Извините, вы не знаете здесь поблизости круглосуточной прачечной?

Тоже не годится. У меня ведь даже пакета с бельем для стирки с собой нет.

Или взять и рубануть все как есть:

— Привет. Я хотел сказать, что ты подходишь мне на сто процентов.

Нет, вряд ли она моим речам поверит. Да если даже и поверит, захочет ли разговаривать? Скажет: я тебе, может, и подхожу на сто процентов, а ты мне — нет. Что тогда? Для меня это будет удар ниже пояса. Мне уже тридцать два. Значит, старею.

У цветочного магазина мы поравнялись. Я кожей ощущаю слабое теплое дуновение. От мокрого асфальта поднимается запах роз. Почемуто я не могу произнести ни слова. На ней белый свитер, в правой руке — белый конверт, еще без марки. Написала комуто письмо. Вид у нее такой сонный — не иначе, всю ночь над ним просидела. Быть может, в этом конверте — все ее секреты.

Пройдя несколько шагов, я оборачиваюсь, но она уже потерялась в толпе.

* * *

Давным давно жили парень и девушка. Ему было восемнадцать, ей — шестнадцать. Он — просто симпатичный, она — тоже не супермодель. Обыкновенные ребята, каких везде можно встретить. Только одинокие. Зато и он, и она твердо знали, что гдето на Земле живут девушка и парень, которые им подходят на сто процентов. И вдруг однажды на улице они встретились.

— Какое чудо! — заговорил он. — Я столько тебя искал. Не поверишь, но ты мой идеал — на сто процентов.

— А ты — мой. Я точно таким тебя представляла. Это как во сне.

Парень и девушка сели на скамейку в парке и долгодолго разговаривали. Они больше не были одиноки. И это замечательно.

Однако в их душах все же шевелился маленький, совсем крошечный червячок сомнения: хорошо ли, когда мечты сбываются так просто?

Разговор на минуту прервался, и парень сказал: